В связи с утверждениями, тиражируемыми в СМИ с подачи некоторых политиков из США и других стран НАТО, о якобы «угрожающем» развертывании частей и соединений российских вооруженных сил на границе с Украиной необходимо отметить следующее.

В практике взаимоотношений государств-участников ОБСЕ (а все страны НАТО, включая США, входят в эту структуру) есть отработанные и вполне надежные способы «получить обезболивающее» в виде наземных и воздушных инспекций по Венскому документу 2011 года, а также наблюдательных полетов в соответствии с Договором по открытому небу.

Возможности провести такие мероприятия были предоставлены всем тем, кто пожелал ознакомиться с реальным положением дел в приграничных с Украиной районах. Результатом работы инспекторов стали официальные отчеты, представленные всем государствам - участникам ОБСЕ. Содержащаяся в них объективная информация и должна была, в нашем представлении, стать предметом беспристрастного анализа и основой для последующих выводов. Так что же - были выявлены признаки военной угрозы со стороны России в адрес Украины?

Ничего подобного. Проведенные в марте с.г. на европейской части территории России четыре международные инспекции по Венскому документу по мерам доверия и безопасности 2011 года с участием представителей Латвии, Германии, Швейцарии, Финляндии, Эстонии, Бельгии, Франции и Украины не обнаружили никаких «агрессивных приготовлений» и не зафиксировали никакой военной деятельности, кроме ранее заявленной.

Даже украинская инспекционная группа, побывавшая 18 - 20 марта с.г. в Белгородской области, согласилась с тем, что никакой крупной военной деятельности не проводится. Обнаруженные ею три батальона ВДВ ВС России, находящиеся вне зоны постоянной дислокации (т.е. на учениях), вряд ли можно считать признаком «угрожающего наращивания военной мощи».

Помимо инспекций по ВД-2011, в марте с.г. состоялись наблюдательные полеты США и ФРГ, а также Украины по Договору по открытому небу над российской территорией вдоль границы с Украиной. Официальные результаты таких полетов будут известны позже, после обработки фотоматериалов. Однако можно предположить, что если с воздуха действительно были бы замечены признаки крупного сосредоточения вооруженных сил, наши партнеры не стали бы тянуть с предъявлением «фактических доказательств». Значит, их просто не существует.

В связи с вышеизложенным возникают вопросы. В чем смысл верификационной деятельности в военно-политической области, если ее результаты не влияют на практическую политику и, в частности, на формирование подходов США и стран НАТО к оценке ситуации вокруг Украины? Связано ли это с тем, что объективная информация, собираемая военными инспекторами, не докладывается политическому руководству? Или сами эти руководители, поддаваясь эмоциям, склонны игнорировать факты в угоду собственным политическим вкусам и предпочтениям?

В любом случае наши западные коллеги дают повод сомневаться в эффективности режима МДБ, включая верификационную деятельность, с точки зрения укрепления доверия и безопасности. Будем учитывать это в работе над дальнейшим совершенствованием Венского документа и при рассмотрении соответствующих инициатив в рамках Форума ОБСЕ по сотрудничеству в области безопасности.